Функциональное значения спальной кровати

Иногда ложе связывается не только со смертью, но и с убийством. Например, в Библии: «Когда они вошли в дом, [Иевосфей] лежал на постели своей, в спальной комнате своей; и они поразили его, и умертвили его .» [2,293].

Интересный поворот этой темы находим снова у По. У него ложе – не просто место убийства, но и орудие. Герой из знаменитого рассказа «Сердце – обличитель», убивает спящего старика: «Я мигом стащил его на пол и придавил тяжелой кроватью» [33,15].

Кровать может также быть и причиной смерти. Герой М. Уэльбека покончил жизнь самоубийством после неудачной попытки купить кровать. «Сообщение о его смерти никого особенно не удивило; он был известен в основном тем, что испытывал затруднения с покупкой кровати» [44,108]. Абзацем выше Уэльбек утверждает, что в мире существует лишь две ценности, две иерархии — деньги и секс. Человек может достигнуть успеха либо сразу в этих двух иерархиях, либо в одной из них, либо ни в одной. Герой романа, Жерар Леверье, достигает успеха на поприще денег: «В свои двадцать шесть лет он получал тридцать тысяч франков в месяц» [44,109]. Однако этот успех оказывается эфемерным в тот момент, когда Леверье решается купить кровать. Ему просто не хватает на это времени. Приходится несколько раз отпрашиваться с работы. Но даже отгулы не помогают. Покупая кровать, Леверье сталкивается лицом к лицу со своим провалом на поприще секса. Он понимает, что должен купить двуспальную кровать, хоть она ему и не нужна. Ведь купить односпальную – «значит публично признаться, что у тебя нет сексуальной жизни» [44,109]. В итоге, существование теряет всякий смысл: покупка кровати открывает герою бесполезность его денег и неудавшуюся сексуальную «карьеру». Покупая кровать, герой задается вопросом о смысле жизни, благодаря кровати понимает, что его нет, и «пускает себе пулю в лоб».

Кровать коррелирует со смертью, потому что сама она – ничто. Хоть из всех предметов мебели кровать – предмет самый важный. Без него не обойтись. Энди Уорхол, считающий, что человека должны окружать пустые пространства, что нужно избавляться от вещей, моделируя образ идеального жилища, предлагает отказаться от всей мебели, кроме кровати. «Я считаю, что надо жить в . пустой комнате, где есть только кровать, поднос и чемодан». Поднос заменит стол, чемодан – шкаф. Но кровать ничто не заменит, напротив, она способна заменить все остальное. «Ты можешь делать все, что угодно в кровати – есть, спать, думать, заниматься гимнастикой, курить .». Кровать не только необходима (полезна, целесообразна), но и эстетична: «Все становится более утонченным, если ты делаешь это в постели. Даже чистка картофеля».

И все же, несмотря на такую практическую и эстетическую ценность кровати, она для Уорхола – вещь-ничто, вещь – отсутствие вещи. Хоть в комнате стоит кровать, эта комната остается пустой. Кровать не загромождает пространства, не портит идеальной пустоты человеческого жилища, о котором мечтает Уорхол. Лишая кровать ее привычной функции – служить сну и отдыху – и наделяя ее функциями других вещей, Уорхол уничтожает кровать как вещь, делая ее всем (универсальной идеей вещей) и в то же время ничем. Пустым пространством. Кровать для Уорхола – вещь-симулякр. Вещь, избавленная от своих значений-функций, присваивающая значения-функции других вещей, – вещь, отказывающаяся от своего означающего, вещь, подражающая другим вещам, но не являющаяся ни собой, ни ими. Кровать – это вещь-пустышка, которую можно наполнить любым содержанием [43,95].

В кровати – человек всегда наедине: с самим собой, с предметом любви, со своей смертью. Кровать ограждает от внешнего мира, и в этом она подобна дому, крову. Она укрывает. Для О6ломова диван (та же кровать) именно такое бегство – от любви, от действия. Образ кровати-укрытия мы находим и у Марселя Пруста: «Улегшись в постель, зарываешься лицом в гнездышко – ты свил его из разнообразных предметов: из уголка подушки, из верха одеяла, из края шали, из края кровати, из газеты . спишь в каком-то призрачном алькове, в теплой пещере» [36,16].

Тут можно возразить, что не всегда кровать способствовала уединению. Например, в Древнем мире возлежание могло быть публичным. Возлежал Сократ со своими учениками, возлежал Христос – со своими. Одиночество подразумевает открытость себе, нахождение наедине с кем-то – открытость этому «кому-то». Публичное же возлежание – ритуал, символизирующий открытость всех каждому, символизирующий также доверие и интимность. Трапезы ранних христиан назывались «агапэ» (одно из обозначений любви). Возлежащие и вкушающие – заведомо друзья (или заведомо не враги). Поэтому сюжет Тайной вечери наделен особой художественной силой. Христос открывает предателя в процессе возлежания, отчего предательство выглядит особенно вопиющим. Его оттеняет именно доверительность возлежания.

Другие публикации:

Характерные черты русского барокко
Одной из особенностей русского варианта стиля является полихромия фасадов, где интенсивно окрашенные стены служат декоративным деталям. Стиль барокко прекрасно прижился не только на западноевропейской, но и на российской почве. Воспроизве ...

Кубофутуризм
Зимой 1911 в село Чернянка Нижне-Днепровского уезда Таврической губернии, где проживала семья Бурлюков, в гости в братьям Давиду, Владимиру и Николаю приехал молодой поэт Бенедикт Лившиц - разбирать бумаги гостившего здесь недавно Хлебник ...

Женщины во французском кинематографе
Удивительно, но такое явление, как Новая волна, изменившее взгляд французского кинематографа на общество, стало для женщин, работающих в этой профессии, лишь упущенным шансом. Трюффо, Годар, Ромер и др. не оставили им свободного места. В ...