Вдохновленная идеей служения народу, интеллигенция готова была трудиться для его просвещения и блага. Но октябрьские события 1917 г . многими представителями культуры были восприняты как узурпация власти со стороны одной партии - большевиков. Последовавший вследствие этого отказ части интеллигенции от профессионального сотрудничества с советской властью, особенно в первые месяцы ее существования, привел к тяжелым последствиям для многих отраслей культуры России.
В результате революционных событий и последовавших военных действий российская культура понесла и материальные, и духовные потери. Велики были психологические и нравственные последствия революции и войны для российского общества. Страна непрерывно воевала в течение семи лет. Кровавая бойня первой мировой войны, сменившаяся братоубийственной гражданской войной с громадными человеческими жертвами, обесценила человеческую жизнь. Миллионы людей были вырваны из привычных условий существования, потеряли близких. Традиционные нравственные ценности, веками освещаемые религией, были поколеблены.
КУЛЬТУРА РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ - ответвление рус. культуры, созданной на протяжении неск. периодов российской истории эмигрантами; как правило, противостояла официальной. Истоки К. р. з. восходят к первым рус. полит, эмигрантам 16—17 вв. (Иван Лядский, кн. Андрей Курбский, Григорий Котошихин). В 18 и 19 вв. деятели рус. культуры своей добровольной или вынужденной эмиграцией демонстрировали иногда обществ, вызов, социальный протест, свою особую релип, полит, или филос. позицию в отеч. культуре, расходящуюся с официальной, и всегда — явное нежелание примириться с заданной пассивной ролью в обществ, и культурной жизни страны, со сложившимися истор. обстоятельствами в стране, с тем status quo, к-рый личность не в силах изменить по своей воле. Поэтому ряды эмигрантов пополняли не только В. Печерин, Герцен и Огарев, Бакунин, Лавров, Кропоткин, бывшие сознат. оппонентами существующего полит, режима или конфессии, но и, напр., Кипренский, С. Щедрин, К. Брюллов, З. Волконская, И. Тургенев, навсегда оставшиеся за границей по причинам нередко личного свойства, и Кантемир, Карамзин, А. Иванов, Гоголь, П. Анненков, В. Боткин, Глинка, Тютчев, А. Боголюбов и др., подолгу жившие вдали от родины и взиравшие на нее из своего «чудного далека», творившие с ощущением чисто эмигрантской ностальгии. Эмигрантами по преимуществу были в своем огромном большинстве рус. революционеры. Идейные вожди рус. революц. народничества, «отец рус. марксизма» Плеханов и все его товарищи по «Освобождению труда», вожди Октября Ленин и Троцкий, как и множество их соратников — большевиков и меньшевиков, — были продуктом рус. эмиграции. Их теории, бесцензурные статьи и брошюры, сам план революц. преобразования России и построения в ней социализма — все это рождалось уроженцами России во время их неустроенной жизни на Западе — в удалении от предмета своего теоретизирования, в атмосфере относит, зап. свободы, как некий мысленный эксперимент над угнетенным и страдающим отечеством. Рус. эмиграция рождала не только ностальгическую «странную» любовь к оставлен ной (и, быть может, навсегда) отчизне, но утопич. модели и проекты желательных в ней изменений.
Пребывание за границей, на Западе, пусть даже кратковременное, чрезвычайно изменяло видение России, достоинства и недостатки к-рой представлялись на расстоянии крайне преувеличенными и идеализированными, а преобразования — крайне легкими и простыми. Подобная аберрация наблюдалась не только у рус. эмигрантов-революционеров, но и у белоэмигрантов-контрреволюционеров — монархистов и либералов, эсеров и меньшевиков, надеявшихся на скорое падение большевист. режима и саморазложение рус. революции, на легкую и саморазумеющуюся реставрацию старой России.
И те, и др. эмигранты — «красные» до революции, «белые» после революции — были во власти творимой ими же утопии, когда дело касалось России и ее истор. судьбы. Поэтому не только критико-публицистич. статьи, филос. трактаты, культуролог, эссе, но и мемуары таких незаурядных эмигрантов, как Керенский, Милюков, Степун, Ильин, Бердяев, Бунин, Г. Иванов, Ходасевич, Зайцев, Одоевцева, Берберова, Тэффи и др., страдали «худож. преувеличениями», откровенным субъективизмом и даже произвольным домысливанием, фантазированием действительности, особенно если она была незнакома мемуаристам («советская жизнь»). Инокультурный контекст, высвечивавший своеобразие рус. культуры, выявлявший инновативное содержание тех или иных ее феноменов, позволял европ. и мировой культуре заново открыть для себя рус. культуру, придать ее достижениям значение и смысл, выходящие далеко за пределы нац. истории. Нек-рые открытия рус. культуры не получали адекватной оценки в контексте отеч. культурной традиции, выпадая из системы ценностей и норм, общепринятых в данную эпоху.
Другие публикации:
Народный костюм
Одежда великокняжеского времени отличалась богатством и торжественностью, в украшениях костюма стали появляться в большом количестве золото, золотые и серебряные изделия, покрытые чернью и эмалью. В то же время у простого народа сохраняет ...
«Носферату: симфония ужаса»
Фридрих Вильгельм Плумпе родился 28 декабря 1888 года в Билефельде в Германии. Изучал историю искусств в Гейдельбергском и Берлинском университете. Его псевдоним «Мурнау» происходит от названия немецкого городка Мурнау. Творческую деятель ...
Неформалы в спорте и вокруг него
Ведущие представители данного течения – знаменитые футбольные фанаты. Проявив себя как массовое, организованное движение, спартаковские болельщики 1977 г. стали основоположниками неформального течения, которое распространилось и вокруг др ...